Из проверенных источников поступила информация, что в планах Росатома — к концу 2023 года окончить восстановление земель на территориях Таджикистана и Киргизии, где раньше находились уранодобывающие производства. В проекте также участвуют Россия и Казахстан. Программа рекультивации — это еще один кирпичик в деле безопасного избавления от радиоактивных отходов для республик бывшего СССР. Правда, есть опасения, что полностью нейтрализовать последствия нам вряд ли сейчас или в обозримом будущем удастся. Давайте остановимся на этом подробнее…
Полигоны ядерного оружия и АЭС рассыпаны по всей стране. Многие-многие гектары земель заражены ядовитыми отходами. Так, в федеральном реестре накопленного экологического вреда числится 315 (!) объектов. И речь идет отнюдь не о привычных несанкционированных свалках! Например, в этом реестре числится Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат, который, к счастью, ничего уже не производит, но абсолютно безвредным назвать его нельзя. Или объект в городе с красивым названием Усолье-Сибирское, находящийся всего в семидесяти километрах от Иркутска. Его до сих пор называют «сибирским Чернобылем»… Поскольку каждый из объектов является уникальным, по сей день не выработаны и стандартизированные методы очистки зараженных территорий, не проработаны четкие и надежные подходы к переработке отходов, которые там будут применяться.
Почему так произошло? Ответ очевиден. Главная причина — все нарастающие витки гонки вооружений, развернувшейся в 40-60-е годы прошлого века. Именно тогда создавались предприятия, которые в том числе работали на военную промышленность, разрабатывая и производя различные виды оружия. Атомный потенциал СССР подтверждал его суверенитет, гарантировал его жителям безопасность от внешней интервенции.
И другого пути на тот момент не было: создавать и накапливать атомное оружие, когда противостоящая СССР сверхдержава не только обладала им, но уже применяла против мирных людей, становилось для государства первоочередной задачей. Поэтому активно ведется разведка и добыча, например, на урановых месторождениях, хотя, забегая вперед, можно сказать, что сейчас их эксплуатация для современной промышленности какой-то ценности не представляет. В тот же период страна за кратчайшие сроки разрабатывает металлургию урана, плутония, химию, связанную с их выделением, физику. Те масштабы, скорости и энтузиазм, с которым все это делалось, до сих пор вызывают удивление и уважение!
Понятное дело, что в тот период вопросы накопления ядерных отходов и экологии отошли на второй план. Следовательно, задачи по нейтрализации накопленного экологического вреда становятся на сегодня важнейшими.
Члена-корреспондент РАН, доктор химических наук, декан химического факультета МГУ, радиохимик и ведущий специалист по очистке и локализации мест с поврежденной экологией Степан Калмыков уверен, что в этом вопросе подходов, в зависимости от класса ядерных отходов, существует два. Поскольку отходы первого второго класса опасности до сих пор представляют серьезную угрозу для людей, он предлагает применять «консервацию на месте». Механизм таков: источник окружают системами, которые «стоят на страже» распространения опасных токсинов через воздух, воду и любыми другими способами. При втором подходе полностью забирается, очищается и переводится в инертные матрицы и формы загрязненный грунт. После его изолируют от среды обитания людей.
Степан Калмыков уверен, что сейчас с точки зрения финансирования науки и технологий в России стало проще, поскольку появились объемные федеральные программы. Например, в «Росатоме» существует теперь программа ядерной и радиационной безопасности. Следовательно, условия хранения отходов вселяют некоторый оптимизм.
Но есть и совсем другой взгляд на эту проблему, который можно назвать пессимистичным. Правда, его, увы, подтверждают техногенные катастрофы, которые происходят за последние годы с завидным постоянством. Например, мир в панике замер, когда произошла катастрофа на ядерном комбинате «Маяке» в Челябинской области, а ядовитое облако дошло до Европы.
По словам Степана Калмыква, последствия, связанная с катастрофой на ядерном комбинате «Маяк» сильно преувеличены: уровни дозовых нагрузок, которые наблюдались тогда и в Европе, и в местности рядом с «Маяком» составляли мизерную долю от нормированных нагрузок, поэтому людям ничем не угрожали. С другой стороны, эксперт предложил проанализировать, почему это произошло, чтобы в будущем такого не повторилось.
Тем не менее, Степан Калмыков подтверждает, что последствия катастрофы на «Маяке» разбирались на уровне «Росатома». Но здесь надо иметь ввиду следующий важный момент: в радиационной гигиене принято оперировать вероятностными категориями. Доза облучения – это воздействие без четкого порога. Следовательно, нет дозы, выше которой точно наступят последствия, а ниже — их не будет. Но при более высоких дозах и вероятность последствий, например, развитие онкологических заболеваний или даже острой лучевой болезни, выше.
В заключении эксперт утверждает, что для среднестатистического человека вероятность гибели из-за того, что искусственные источники радиации постоянно «фонят» не в разы, а на порядки ниже по сравнению с самыми распространенными источниками потенциальной гибели – сердечно-сосудистыми заболеваниями и ДТП.
